In Verka We Trust!
Верка Сердючка как пришествие авангардного искусства (http://www.proza.com.ua)
Что знают европейцы об Украине? Они слышали об «оранжевой революции», а посему догадываются, что Украина – это вроде бы не Таджикистан, не страна казахов или пресловутая Georgia, но точно где-то неподалеку от России. Ах да, Чернобыль! Как прекрасно осознавать, что твою постядерную страну знают за ее сияющие атомы и восьминогую кролятину с неоновыми глазами. Боксер Кличко и футболист Шевченко? Слава Украины в рядах пролетаро-гомосексуального интернационала любителей мужчин, пива и спорта – тоже не самая лестная известность, и уж точно не та известность, которой можно всецело гордиться; не та известность, которую ожидают подлинные патриоты. Об украинских кочевых шлюхах и вовсе не стоит говорить… Мы действительно невероятно известны, как страна-поставщик генитального попкорна, дешевых гувернанток и робких работниц заводов по пошиву обуви.
Давайте локализируем вопрос «мировой известности» Украины до уровня культуры и спросим себя «Насколько известно в мире украинское искусство?». Право, и здесь картина складывается печальная. Совершенно очевидно, что, благодаря стараниям владык нашей Родины, всем этим национально-бесовским перфомансам на книжной ярмарке во Франкфурте и бьеннале в Венеции, европейцы познали не столько сегодняшнюю, настоящую Украину, сколько Украину из деревенских грез депутатов Рады – аграрное стойло, лелеющее широкие штаны, ошметок волос, торчащий из лысой казацкой головы, пышные ветки калины и прочий провинциальный шлак в духе «Моя Родина – хрюкающий колхоз».
Вот почему артист Андрей Данилко, а точнее его инфернальная материализация по имени Верка Сердючка – это не просто повод для объективной гордыни за нашу культуру, но, по сути, культурное явление исторического масштаба, которое зачинает эстетическую революцию в Украине и знаменует восход подлинного телеавангарда от украинского современного искусства.
«Дешевка! Попса! Отупление населения! Глупость! Позор!», - визжит рядовой украинский гражданин-хрюшка. Жуя сочную головку чеснока, он свято верит в эти слова, свято убежден, что, отправив на «Евровидение 2007» Верку Сердючку, Украина предалась суицидальному извращению геокультурного размаха, пошла на осознанный проигрыш, выставила себя овальной дурой, лишенной вкуса. Гражданин-хрюшка убежден, что нам следовало послать на этот «престижный всеевропейский конкурс песни» кого-то более серьезного и качественного, с голосом оперным и грудью за 58 тысяч долларов.
Гражданин-хрюшка ошибся. Вернемся на «Евровидение», вспомним выступление Веры. Что это было? Как это выглядело? На сцене поет мужчина в образе женщины, у которой не просто великанский размер бюста, но, что более важно, роскошное одеяние лазерного космонавта, укрытое миллионом блистающих зеркал. Вера – человек-клубный-шар. Из ее головы торчит величавая звезда, – корона владыки галактики. Вокруг пляшут роботизированные гламур-фашистские техно-молодцы. Сама космошива исполняет песню на абсурдном коктейле из нескольких языков. Все это сопутствует геополитический скандал – правда ли, что Вера поет «Раша, гудбай!», или все-таки «Лаша Тумбай»? Россия действительно послана на хуй на глазах у миллионов, или все это невинная игра слов? «Зибен-зибен-ай-лю-лю», «Айн-цвай-драй!» - поет Вера, а Европа мочится кипятком, стоя на коленях.
То, что первое место на конкурсе достается мужеподобной лесбухе, а не женоподобном мужику - ничего страшного. Второе место не имеет значения. Произошедшее – геокультурная победа и пронзительная метафора того, что Украина изменилась. Изменилось и ее современное искусство, сумевшее наконец-то произвести живого авангардиста, который сделал свое имя мировым религиозным заклинанием.
Мы сталкиваемся с мощной игрой. Вера будто бы насмехается над поп-культурой и политикой. Она делает себе громадную грудь (звезда должна быть с сиськами) и поет бессмысленную песню (попса должна быть удобоваримой для обывательского мозга), но представляет все это не в виде дешевого кича, но кича качественного, воистину интеллектуального, замаскированного под попсу, дадаистского подрывного попкорна - продуманного, спланированного и эффективного, словно «Confession» Мадонны.
Здесь, естественно, нет места пустому студенческому творчеству. Это профессиональное эстетическое ремесло, доведенное до уровня политтехнологии. С нами постоянно заигрывают, но нас постоянно ебут. Скандал «Раша, гудбай!» приносит желанный медиа-шум и саечку северному брату. Начало официального ролика «Лаша Тумбай» - Верка, окруженная детьми, вопит «ай эм йор нью пис да!». Кто-нибудь в украинской истории искусства мог так изящно поиметь телевиденье, чтобы позволить себе сказать слово «пизда» широкой массе, но остаться в рамках приличия, лишенного способности оскорблять? Континенты спорят о том, имел ли место «попуск» России, а Верка хохочет. Ее персонаж-напарник мама задает этот же вопрос в официальном видео «Лаша Тумбай», и это дополнительно дразнит зрителя, истекающего слюной над этой политической загадкой, скрытой за обликом безобидной и развлекательной попсы.
«Все это надумано! Все это случайность!», - обвинит меня скептический читатель. Не думаю, господа. Андрей Данилко натирает авангард не вдруг, не внезапно, но четко и осознанно. В интервью журналу «Фокус» он так и говорит: «Сердючка — это наша мечта, украинская Золушка. <…> Верка — это не попса. Ну не тот это формат, не вписываемся мы в него. Я считаю, она — арт-персонаж».
Предсказуемо, что «украинский Ли Бауэри» Данилко не нравится нашей тоскливой интеллигенции, которая не умеет подмываться, но страшно любит цитировать философов, которых не читала. Эти стареющие кучки богемных вонючек едва ли способны на понимание футуристических постановок марсианского размаха. Это, собственно, вердикт, признак несоответствия нашей интеллигенцией времени, его актуальным проявлениям, его сущности. Чтобы там не говорили про ум, кто бы ты ни был – профессор университета или чумазый строитель - если ты лишен умения наслаждаться светлыми, веселыми, радостными проявлениями культуры, если ты лишен чувства юмора, то это означает лишь твою греховность и гноистую патологию сознания. Интеллигентные лица без улыбок и лица мертвецов – это, по сути, одно и тоже. Смертельная серьезность – повод печалиться, а не гордиться собой.
Сама Верка, впрочем, и без того умело отстреливается от критикующих «умников»: «Ну не принято Сердючку хвалить. Эстеты считают это дурным тоном. Они готовы хвалить авангардный спектакль, каких я за неделю могу сделать семь штук. Например, посажу человека в ванную и замажу ему рот цементом. При этом буду ходить по залу и разбрасывать вату. Написать музыку под это дело, и какой-то эстет найдёт в спектакле глубокий смысл».
В истории с выступлением Верки Сердючки на «Евровидении 2007» - удивительно все. Мы столкнулись с обнадеживающим свидетельством того, что авангард в Украине возможен. Лавируя между попсой и заумными эстетами, Сердючка фактически совершает революционный акт – благое насилие в отношении тех сфер, к которым прикасается. Это не попса, но мы сумасбродно пляшем. Это не классическое радикальное искусство, но у всех порван рот и прочие отверстия. Это не ежедневный паек умников, но ничего боле глубоко украинский авангард не рождал.
Самое главное, что во всей Верке нет никакой высокой концепции – это лишь настроение особого сорта, который не способна вырастить телеблядская повседневность. Тот факт, что именно этот исполнитель с именно этой песней отправляется от Украины на гей-тусовку «Евровидение» доказывает то, что Украина отказывается слыть провинциальной аграрной страной и готова утереть нос уже не странам-коллегам третьего уровня, но одной из передовиц мировой культуры – клубному Лондону.
Для украинской художественной тусовки выступление Верки означает требованье смены климата в отечественных арт-сферах – не «скучный умный авангард», но авангард пляшущий, хохочущий, играющий в попсу, но при этом сохраняющий свое высокоэстетское безумное качество. Жанр «перфоманс» автоматически становится ведущим жанром украинского contemporary art. Умные дураки сменяют Глупых умников. Происходит переворот, арт-путч, бунт и передел власти.
Верка манифестирует собой выход украинского современного искусства на новый, мировой уровень, за который, право, наконец-то не стыдно. Она – это живое доказательство того, что передовое искусство – это искусство, которое нельзя обозначить конкретным определением и жанром. Еще многие годы все будут спорить, является ли эта музыка попсой. Еще многие годы все будут слушать эту музыку. Но сегодня важно не пропустить Верку, не оставить ее персону незамеченной. В роли иконы украинского современного искусства она, уверен, позволит нам заиграть на яйцах мировой культуры с новой, веселой, дурачащейся, и пронзительно хохотливой страстью.
В конце концов, что еще, как не бесполый мальчик-перформер, поможет этой славной стране под названием Украина евроинтегрироваться и уничтожить границы, лишающие украинскую молодежь возможности путешествовать?
Слава травести! Слава космошиве! Слава Украине!
.